Когда наступил май, я продолжал думать об Элизабет, продолжал скучать по Эмме. Я все еще учился, как сказать «прощай» Джейми. Я все еще хотел, чтобы вернулся Чарли. Я не понимал, как такое возможно — потерять свой мир дважды за такой короткий период времени.

— Тристан, — сказала мама, выходя на заднее крыльцо. — Ты хочешь поужинать?

— Нет, я в порядке.

Она нахмурилась.

— Хорошо.

Я положил руку на рукоятку топора и опустил голову.

— Вообще-то, думаю, что поем.

Переполнявшее ее волнение почти заставило меня улыбнуться. Даже понимая, что не голоден, радость, которую мой ответ принес ей, доставила мне облегчение. Мама через многое прошла с момента аварии. Я не мог представить то огромное чувство вины, которое она, наверное, возложила на себя, ту внутреннюю борьбу, с которой она жила, зная, что была за рулем, и я ничем не облегчил ей жизнь.

Меньшее, что я мог сделать сейчас — это сесть и поужинать с ней и папой.

— Ты думаешь продавать свой дом в Мидоуз-Крик? — спросил папа.

— Я не знаю. Возможно. Начну заниматься этим на следующей неделе или когда-нибудь.

— Если тебе будет нужна любая помощь, дай мне знать. Я мало что знаю о продаже домов, но я могу гуглить лучше, чем многие другие люди моего возраста, — пошутил он.

Я засмеялся.

— Буду иметь это в виду.

Когда я посмотрел вверх, то увидел маму, смотрящую на меня с той же печалью, что она носила внутри себя. Я поерзал на своем стуле.

— Ужин прекрасен, — сказал я, делая комплемент ее умениям.

Она все еще выглядела грустной.

— Спасибо.

— Что случилось? — спросил я, потирая заднюю часть шеи.

— Ты просто… Что с тобой произошло? Ты выглядишь таким расстроенным.

— Я в порядке.

— Это не так.

Папа прочистил горло и подарил маме суровый взгляд.

— Перестань, Мэри. Дай ему время.

— Я знаю, знаю. Просто я мать, и самое худшее чувство в мире — знать, что твоему ребенку больно, а ты не можешь исцелить эту боль.

Я потянулся через стол и сжал ее руку.

— Я не в порядке. Но буду.

— Обещаешь? — спросила она.

— Обещаю.

Я не был на кладбище с тех пор, как вернулся в город. Я провел слишком много часов в машине, пытаясь изо всех сил понять, что должен сделать со своей жизнью. Как мне двигаться дальше. Когда я обнаружил себя сидящим в припаркованной перед кладбищем машине, то ощутил, как мой желудок затягивается в узел. Попытка выйти из машины и двинуться вперед отняла у меня все силы.

Я не был здесь со дня похорон. Остановившись перед надгробными плитами, я положил перед ними цветы, и мои глаза наполнились слезами.

— Привет, ребята. Простите, что не приходил. Правда в том, что я изо всех сил пытался убежать от вас, потому что не знал, как без вас жить. Я покинул вас и отправился искать замену. Кого-то, кого даже не существовало, потому что я не мог представить, что это такое — больше не иметь семьи. Я не знал, как существовать… так что просто скажите мне, что делать. Пожалуйста. Я так чертовски потерян. Не думаю, что смогу сделать это без вас, — мое сердце билось о грудную клетку, когда я опустился на землю, наконец, позволяя себе почувствовать потерю Джейми и Чарли. Они были моим миром. Чарли был моим сердцем, а Джейми — моей душой, и я предал их обоих, отвернувшись от них. Не оплакивая их память так, как они заслуживали. — Пожалуйста, разбудите меня. Разбудите меня. Разбудите меня и скажите, что я сильнее, чем думаю. Разбудите меня и скажите, что мое сердце больше не разбито.

Я оставался с ними до захода солнца. Обхватив руками колени, я сидел, глядя на высеченные на камнях слова. Тоска по людям, которые знали тебя лучше, чем ты сам, оставляет пустоту внутри. Я пытался заполнить эту пустоту, но, может быть, она должна была оставаться в моем сердце.

Каждый день я чувствовал боль. Каждый день воспоминания о них обоих заполняли мой разум. Я надеялся, что это было благословение для разбитого сердца.

— Если бы я мог рассказать тебе один секрет, Джейми, я бы сказал тебе, что все еще люблю ее. Я бы сказал тебе, что Элизабет — это что-то хорошее и правильное в этом мире. Я бы сказал тебе, что она причина тому, что я начал дышать снова. Так что я должен сделать? Как я должен начать двигаться дальше, зная, что она не может быть моей? Я просто хочу… — я прочистил горло, не уверенный, чего я желал. Ответов на незаданные вопросы, наверно. — Я просто хочу знать, что это будет нормально для тебя. Хотелось бы мне знать, что ты справишься с тем, что я влюбился снова, — когда я встал, чтобы уйти, я дважды поцеловал свои пальцы и коснулся ими серых надгробных камней.

За секунду до того, как я повернулся, чтобы уйти, маленькое белое перышко упало сверху и приземлилось мне на руку. Волна спокойствия затопила меня, и я кивнул.

— Я буду в порядке. Все будет хорошо, — пробормотал я, зная, что это был поцелуй от моих любимых. Я знал, что в один прекрасный день я буду в порядке, потому что было очевидно, что я не одинок.

— На что ты смотришь? — спросила меня мама в один из дней, когда я сидел за обеденным столом, который папа сделал ей к Рождеству несколько лет назад.

Я держал фотографии Эммы, на которой были изображены мы с Элизабет с белыми перьями много месяцев назад. Я смотрел на это фото каждый день с тех пор, как уехал.

— Ничего.

— Дай мне посмотреть, — сказала она, садясь рядом. Я передал ей фото и услышал, как маленький вздох сорвался с ее губ. — Это она.

— Кто она?

— Кевин! — закричала она, зовя отца в комнату. — Кевин! Иди сюда!

Он поспешил в комнату.

— Да?

Она передала фото папе, он сощурил глаза, когда мама начала объяснять.

— В день аварии в больнице была эта девушка. Я разрывалась на части в комнате ожидания, пока Джейми и Чарли были в операционных. Я рыдала, и эта женщина подошла ко мне и обняла. Она оставалась со мной все время, удерживала меня, чтобы я не разлетелась на части, успокаивала меня, повторяя, что все будет хорошо.

— Это она? — спросил я, указывая на фото. — Ты уверена?

Она кивнула.

— Я уверена, никаких сомнений. Это она. Когда Джейми и Чарли перевели из операционных, я не знала, что делать, кого проверить первым… так что она сидела с Джейми, пока я сидела рядом с Чарли, — мама посмотрела на меня с замешательством во взгляде. — Откуда у тебя фотография с ней?

Я забрал обратно фотографию у папы и уставился на улыбающуюся Элизабет, пытаясь контролировать ураган у меня внутри. Она осталась рядом с Джейми.

— Я не знаю.

Глава 40

Элизабет

Прощание

— Нет, — прошептала я в ответ стоявшему передо мной врачу в комнате ожидания.

— Мне жаль. Он не пережил операцию. Мы сделали все, что могли, чтобы остановить кровотечение, но мы были бессильны… — его губы продолжали двигаться, но я больше не слышала ни единого слова. У меня только что украли мой мир, ноги подкосились, и я опустилась на ближайший стул.

— Нет, — пробормотала я снова, закрывая лицо ладонями.

Как он мог уйти так быстро? Как он мог оставить меня здесь одну?

Стивен, нет…

Перед операцией я держала его за руку. Я сказала ему, что люблю его. Я поцеловала его в последний раз.

Как ты мог умереть?

Доктор ушел после того, как выразил свои соболезнования, но мне было все равно. Кэти и Линкольн пришли несколько минут спустя, их сердца разбились вместе с моим. Мы оставались в больнице долгое время, до тех пор, пока Линкольн не сказал, что нам пора уходить, нужно начинать планировать похороны.

— Встретимся у вас дома, — сказала я. — Господи. Эмма у Фей дома. Как думаете, сможете ее забрать?